Клад с фамильным серебром обнаружен в особняке Нарышкиных в Санкт-Петербурге. Тайник располагался в одном из флигелей реставрируемого здания. Клад нашел прораб, наткнувшись на полость при реконструкции напольных перекрытий. По предварительным данным, всего в особняке Нарышкиных было обнаружено 40 мешков. В них находились столовое серебро, предметы декора, ювелирные изделия, ордена и медали Российской империи. Многие предметы завернуты в газеты 1917 года.

В настоящий момент на объекте работают специалисты Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры и ГУ МВД Петербурга и Ленобласти, которые проводят инвентаризацию и опись находок. По словам директор по связям с общественностью ГК «Интарсия» Александра Новикова, в ближайшее время обнаруженный клад будет передан в один из музеев города. А после окончания реставрационных работ коллекцию планируется разместить в особняке П. Н. Трубецкого (доме Нарышкиных).

Реконструкция двухэтажного особняка Нарышкиных ведется с сентября 2011 года. После завершения восстановительных работ в здании разместится Петербургский международный центр сохранения культурного наследия. На первом этаже построят ресторан, в залах на втором этаже будут проводиться различные культурные мероприятия, а во дворовых флигелях организуют офисные и технические помещения.

Дом Нарышкиных построен в середине 18 века. Князь Василий Нарышкин купил особняк в 1874 году и перестроил его до нынешнего облика. После 1917 года. Нарышкины покинули Россию, здание долгое время кочевало из рук одного арендатора к другому. Сейчас остается открытым вопрос, кто может претендовать на вознаграждение и на сами сокровища.

Эти вопросы были затронуты на прямой связи со студией Радио «Вести ФМ» руководителем кладоискательской конторы Владимиром Порываевым.

«Вести ФМ»: Владимир, расскажите, кому, по закону, должно принадлежать найденное?
Порываев: 50 процентов тому, кто нашел, 50 процентов тому, чья земля, все строение. Есть некоторое «но» — если между ними не было иной договоренности.
«Вести ФМ»: А государство в этом случае может претендовать на подобный клад?
Порываев: Может! И будет обязательно, мы это уже проходили неоднократно.
«Вести ФМ»: Расскажите, как обычно развиваются события?
Порываев: События развиваются так: если находятся какие-либо культурные или художественные ценности, а «государевы люди» обязательно признают то, что какая-то часть или все это, несет культурно-художественную ценность, тогда по закону государство забирает себе все. От рыночной стоимости 50 процентов остается тому, кто нашел, тому, чье здание и чья земля.
«Вести ФМ»: И они делят эти 50 процентов друг с другом?
Порываев: То есть каждому — по 25 процентов.
«Вести ФМ»: А могут ли наследники Нарышкина, если таковые объявятся, претендовать на какую-то часть клада?
Порываев: Никоим образом!
«Вести ФМ»: Почему?
Порываев: Во-первых, и прецедентов таких не было особо, а те, которые и были, печально закончились. Я был участником таких разбирательств.
«Вести ФМ»: А почему «печально»? Что вы имеете в виду?
Порываев: Потому что никто ничего не получил.
«Вести ФМ»: Но это не так печально, грустно, но, слава богу, без трагедий. Скажите, а прораб, который обнаружил комнату… Известно о нем мало, но, если допустить, что он вообще не гражданин России, ему что-то полагается в этом случае?
Порываев: Нет, они, скорее всего, получат премиальные. А потом я не встречал таких прорабов, которые чего-то не «увели». Уже поползли слухи об этом кладе, что максимально полные были сервизы, но как-то допускается, что не до конца. Прорабы сами себя вознаграждают очень быстро. По закону они, скорее всего, получат премиальные от фирмы, на которую они работают.
«Вести ФМ»: А права на этот клад, на эти 25 или 50 процентов, сможет заявить именно юридическая фирма, которая проводила строительные работы?
Порываев: Да.
«Вести ФМ»: А не вызовет ли, на ваш взгляд, эта находка какую-то «золотую лихорадку» у кладоискателей, которые сейчас начнут рыскать по особнякам и ломать там стены?
Порываев: Вы знаете, «золотая лихорадка» началась в России уже давно, с конца 90-х — начала 2000-х. И как снежный ком с каждым годом нарастает и нарастает. Меня очень часто приглашают коммерческие фирмы, которые получают под реконструкцию какие-то особняки в Москве, чтобы я проверил их до того, как они начинают работать, как они запускают туда таджиков, молдаван и других гастарбайтеров. И, попадая первым в такие особняки, я уже вижу, что до меня кто-то там «поработал».