Каждую неделю Татьяна Маркина выбирает на отечественных аукционах три самых интересных лота. На этой неделе — релаксирующая живопись Гавриила Кондратенко, редкий альбом с видами Петербурга и 100-рублевая банкнота-«радужка».

Гавриил Кондратенко. «Морской берег ранним утром». Начало ХХ в.

Если бы русская академическая живопись еще нуждалась в оправдании (а были времена, когда и специалисты, и воспитанная ими публика презирали этот, конечно же, буржуазный, но такой приятный глазу стиль), главным ее адвокатом мог бы выступать Гавриил Кондратенко. Он был сыном крепостного крестьянина, поступил в Академию художеств вольноприходящим, потом перешел в пейзажный класс, к академику Михаилу Клодту. Учился искренне и старательно, воспевая в незыблемых традициях классицизма не только итальянские, но и родные берега. Например, написал места, связанные с именем своего земляка Михаила Лермонтова, и выставил их на специальной выставке, в память поэта, — Тарханы, виды Москвы, Пятигорска или Кавказа упоительно прекрасны и залиты нежнейшим светом почти итальянского солнца. Сбор от выставки пошел в пользу нуждающихся литераторов и ученых. Кондратенко был благотворителем всю жизнь, заботясь то о бедствующих собратьях и их семьях, то о сестрах милосердия — героях русско-турецкой войны. И все это время много работал, особенно в Крыму: все же истинному академисту трудно дается осенняя слякоть, ему ближе синее море и цветущие магнолии. «Морской берег ранним утром» — отличный пример его обычно очень ровной по качеству живописи. Интересно, что на том же аукционе есть еще несколько изображений каменистого берега, омываемого волнами: крымского же Эммануила Магдесяна, ученикаАйвазовского, и северного, кисти Оскара Гофмана, эстонского художника-реалиста рубежа XIX–XX веков.
«Три века», 26 октября (13:00), эстимейт 2,8–3,5 млн руб.

Новая коллекция из сорока видов Санкт-Петербурга и окрестностей, нарисованных с натуры различными художниками. СПб: Литография Александра Плюшара, 1825

Этот альбом — одно из самых полных изданий из серии альбомов с видами Санкт-Петербурга, выпускавшихся издательством Александра Плюшара в 1820-х годах. Плюшар, француз, преданный Петербургу, стал одним из пионеров литографии в России — новой техники, позволявшей передавать разом и мелкие подробности, и сочную фактуру, и индивидуальную «руку» художника. Издатель заказывал виды города лучшим мастерам того времени: Карлу Беггрову, Андрею Мартынову, Карлу Кольману. Как писал в 1911 году журнал «Русский библиофил», литографии из альбомов Плюшара «представляют собой громадный интерес в художественном отношении». Не зря современниками они нередко разбирались на листы и обрамлялись по отдельности. Полные варианты — как этот, с 40 литографиями, — уже в XIX веке были библиографической редкостью.
«Три века», 26 октября (16:00), эстимейт 1,1–1,4 млн руб.

Государственный кредитный билет номиналом в 100 рублей, 1896

Одним из топ-лотов аукциона, полностью посвященного бонистике, эта банкнота стала сразу по нескольким причинам.

На момент выпуска 100-рублевка была самой крупной купюрой Российской империи не только по номиналу, но и по размеру самой банкноты. Кроме того, эта купюра была в те годы самой защищенной в мире; в ближайшее десятилетие фальшивомонетчики научились печатать и 10-, и 25-рублевые купюры — но не эту. А все благодаря специальной «орловской печати» — методу, изобретенному служащим экспедиции заготовления государственных бумаг Иваном Орловым. Многокрасочная радужная печать фальсификации не поддавалась; среди коллекционеров такие банкноты нежно зовутся «радужками».

100-рублевых билетов напечатали очень много, сотни тысяч, однако все они были обменяны в процессе денежной реформы при Николае II (можно забыть обменять старый рубль, но не сотню!). Обменяли и эту — банкнота погашена специальным перфоратором, пробившим в ней отверстие. Можно предположить, что в революционной неразберихе какое-то госхранилище было разграблено или расформировано, и купюра попала в частные руки.
«Знакъ», 25 октября (12:00), стартовая цена 500 тыс. руб.